Спектакль «Гамлет. Гаджет» – пятидесятиминутный монолог Александра Савчука, попытка осмыслить сегодняшний мир. Здесь, как и в большинстве фестивальных проектов, нет четкого разделения на режиссера и актера. Более того, в спектакле «Гамлет. Гаджет» нет и драматурга – Александр Савчук автор и исполнитель в одном лице.

Действие проходит в одном из магазинов «Евросеть» на Чкаловском – в небольшом помещении, заставленном всевозможной техникой, необычно много народу. Наученные опытом предыдущих спектаклей фестиваля, люди оглядываются, с подозрением смотря на остальных: на зрителей, покупателей, продавцов – никогда не знаешь, когда и каким образом начнется спектакль, кто просто случайный прохожий, кто подсадной.

Но вот появляется герой. На нем синяя толстовка с капюшоном, обычные джинсы, на шее наушники – действительно, его нетрудно было бы перепутать с обычным посетителями.

После короткого вступления, актер становится лицом к витрине с телефонами, спиной к публике, натягивает капюшон и начинает говорить. Говорит громко, нервно. Звук – единственное, что может воспринимать зритель – Савчук отказывается от взаимодействия с пространством, прямого контакта со зрителями или случайными прохожими, от жестов и мимики (по крайней мере, нам они не видны). Вероятно, это связанно с желанием сконцентрировать зрительское внимание на вербальной составляющей.

Неподготовленные прохожие получают свой спектакль – захватывающий и загадочный. На время показа вход в магазин закрыт, можно лишь наблюдать сквозь окна за толпой, внимательно следящей за невротичным человеком, чье лицо скрыто капюшоном. Слов не слышно, что происходит – неясно, но интересно. Знакомая, которой случилось проходить мимо, рассказывала, что приняла происходящее за террористический захват, только вот выражения лиц «заложников» как-то не укладывались в концепцию.

Между прочим, к теме терроризма герой Савчука неоднократно обращается, что понятно – в последнее время в новостях эта тема лидирующая. К тому же, одним из центральных мотивов спектакля оказывается поиск подлинного действия, невозможность, по мнению героя, совершить тотальную чистую акцию, которая не была бы растащена на толкования, символы и комментарии в фейсбуке.­­­ Здесь же размышление и о пустоте, в которой в постмодернисткую эпоху оказывается человек. И, немного, о причастности к тому техники и интернета. Иначе, зачем салон связи и слово «гаджет» в названии?

Впрочем, выбор нового телефона, к которому герой периодически возвращается, является лишь рамкой, оправданием необычной мизансцены. Весь монолог–это как бы размышления человека, который в задумчивости стоит у витрины в магазине.

Что касается первой части названия спектакля, имени героя шекспировской пьесы: строго говоря, никакого Гамлета как героя пьесы Шекспира в спектакле нет. Герой Савчука начинает представление со слов о гибели некоего близкого человека, допустим отца, чье убийство юридически доказать невозможно, и во время монолога периодически возвращается к фигуре отца, которая требует от героя какого-то действия. Но ни к фабуле, ни тем более к тексту пьесы, автор «Гамлета. Гаджета» не обращается. Погибший отец оказывается отправной точкой для размышлений.

Герой даже отрицает уже навязшую в зубах формулу «быть или не быть». Всегда, говорит он, есть третий путь, тот единственный, твой. Гамлет здесь– не герой всем известной пьесы, а образ человека, который осознал, что «век вывихнут», и пытается найти себе место в этом мире, понять, что ему делать. В «Гамлете. Гаджете» Гамлет – это способ мышления и восприятия мира. Мира, который разваливается на кусочки, который молится теперь на телефоны, мира постмодернисткого, где действие невозможно, как бы не молил мертвый отец.

И в этом смысле неважно, где будет идти спектакль: в магазине телефонов, в кафе, на сцене. Реальность, если попытается включиться в действие, только разрушит его – «Гамлет. Гаджет» – герметичный монолог.